Курс «Обнимемся, сестра!»
День 10
Основная цель курса — сохранение отношений с подростком, и сейчас мы как раз поговорим об этом.

Экзамены относятся к тому типу стресса, которые нередко не объединяют членов семьи, а наоборот, отдаляют их друг от друга. Подростки вообще склонны в переживаниях замыкаться и уходить в себя. Ситуация экзамена специфична тем, что вы с выпускником находитесь в очень разных позициях относительно источника стресса: ребёнок — тот, кто должен сделать конкретное дело, а вы — наблюдаете за ситуацией. Дальнейшую жизнь (в том числе, в зависимости от результатов сданного ОГЭ/ЕГЭ) жить именно вашему ребёнку, но ресурсы на то, чтобы достичь нужного результата, — частично у вас.

Кроме этого, у вас как родителя есть ответственность за здоровье ребёнка, большая экспертность в планировании ресурсов и, вообще-то, любовь к ней/к нему. Из-за того, что ваш вклад так различается, возможны конфликты интересов.
Основная цель курса — сохранение отношений с подростком, и сейчас мы как раз поговорим об этом.

Экзамены относятся к тому типу стресса, которые нередко не объединяют членов семьи, а наоборот, отдаляют их друг от друга. Подростки вообще склонны в переживаниях замыкаться и уходить в себя. Ситуация экзамена специфична тем, что вы с выпускником находитесь в очень разных позициях относительно источника стресса: ребёнок — тот, кто должен сделать конкретное дело, а вы — наблюдаете за ситуацией. Дальнейшую жизнь (в том числе, в зависимости от результатов сданного ОГЭ/ЕГЭ) жить именно вашему ребёнку, но ресурсы на то, чтобы достичь нужного результата, — частично у вас.

Кроме этого, у вас как родителя есть ответственность за здоровье ребёнка, большая экспертность в планировании ресурсов и, вообще-то, любовь к ней/к нему. Из-за того, что ваш вклад так различается, возможны конфликты интересов.
Например, родитель приходит с работы и видит подростка, лежащего на диване с телефоном. Делает выводы: подросток не готовится к экзамену! Деньги на репетиторов тратятся впустую! Риск провала растёт!

Реальность выпускника, при этом, такова: до 2 часов ночи делал уроки, спал(а) меньше шести часов, отсидел(а) восемь уроков в школе, и у неё/него просто закончились силы.
Например, родитель приходит с работы и видит подростка, лежащего на диване с телефоном. Делает выводы: подросток не готовится к экзамену! Деньги на репетиторов тратятся впустую! Риск провала растёт!

Реальность выпускника, при этом, такова: до 2 часов ночи делал уроки, спал(а) меньше шести часов, отсидел(а) восемь уроков в школе, и у неё/него просто закончились силы.
То, что родитель видит как нецелесообразное использование времени, приводящее к отбою в два часа, для школьника — необходимое восстановление сил. Тем более, что подростки в силу возраста очень истощаемые и не очень физиологически приспособлены сидеть по восемь часов с интеллектуальной нагрузкой.
То, что родитель видит как нецелесообразное использование времени, приводящее к отбою в два часа, для школьника — необходимое восстановление сил. Тем более, что подростки в силу возраста очень истощаемые и не очень физиологически приспособлены сидеть по восемь часов с интеллектуальной нагрузкой.
Или другая ситуация: ребёнок после семи уроков садится за домашнее задание и сидит, не поднимая головы, до прихода родителей. Те пытаются вытащить его из-за стола хотя бы поесть и погулять, но подросток плачет или кричит: «Вы ничего не понимаете! У меня куча уроков и завтра лабораторная по физике! Меня обязательно спросят, а я не готов!» Конфликт — в разном понимании причинно-следственных связей: в отличие от подростка, родители хорошо понимают, что продуктивность не станет выше, если сидеть часами над учебниками, но станет — благодаря отдыху и восполнению сил. А подросток этого не видит и боится сделать паузу, считая, что время потратится впустую, а родители просто не понимают объема работы, которая над ним висит.
Или другая ситуация: ребёнок после семи уроков садится за домашнее задание и сидит, не поднимая головы, до прихода родителей. Те пытаются вытащить его из-за стола хотя бы поесть и погулять, но подросток плачет или кричит: «Вы ничего не понимаете! У меня куча уроков и завтра лабораторная по физике! Меня обязательно спросят, а я не готов!» Конфликт — в разном понимании причинно-следственных связей: в отличие от подростка, родители хорошо понимают, что продуктивность не станет выше, если сидеть часами над учебниками, но станет — благодаря отдыху и восполнению сил. А подросток этого не видит и боится сделать паузу, считая, что время потратится впустую, а родители просто не понимают объема работы, которая над ним висит.
В обеих ситуациях, во-первых, хочется всех обнять: очень понятны переживания и той, и другой стороны! А во-вторых, дать инструменты самопомощи, чтобы справиться с эмоциями и вернуть возможность диалога. Экзамены-то пройдут, а отношения — останутся!

Даже если ваш школьник замыкается в себе и не особо идёт на контакт, это не значит, что нужно оставлять попытки поговорить. Если подросток шлёт вас лесом не хочет вас слушать, это может означать, что он/она не справляется с какими-то своими эмоциями по поводу ситуации. А если вы об этом прямо скажете, — только получите ещё больше отпор: увы, нет пророка в своём отечестве. Как раз тогда посредник в разговоре, вроде нашего курса, может помочь, чтобы объяснить подростку, что с ним/ней происходит и снизить накал переживаний.

У вас эти инструменты уже есть, и в этой части курса вы получите ещё несколько. И в 8-ой день курса мы поговорим о том, как вести себя с подростком в нескольких сложных ситуациях вокруг экзаменов:

  • Разная значимость экзаменов: взрослые спокойны, а ребёнок паникует. Что делать?
  • Как не «заражаться» сильными эмоциями подростка?
  • Как всё это рассказывать ребёнку? И что делать, если ребёнок не слушает меня про майндфулнес и саморегуляцию?
  • Я паникую, а ребёнок спокоен и утверждает, что всё под контролем. Как быть?
  • Ребёнок объективно не может хорошо сдать экзамен, но очень остро переживает неуспех и что он/она хуже других.
  • До какой степени родителю можно включаться в контроль, а что ребёнок все-таки должен сам?
  • Учитель говорит, что ребёнок ничего не знает, а репетитор утверждает, что всё отлично. Кому верить?
  • Ребёнок обманывает. Что делать?
В обеих ситуациях, во-первых, хочется всех обнять: очень понятны переживания и той, и другой стороны! А во-вторых, дать инструменты самопомощи, чтобы справиться с эмоциями и вернуть возможность диалога. Экзамены-то пройдут, а отношения — останутся!

Даже если ваш школьник замыкается в себе и не особо идёт на контакт, это не значит, что нужно оставлять попытки поговорить. Если подросток шлёт вас лесом не хочет вас слушать, это может означать, что он/она не справляется с какими-то своими эмоциями по поводу ситуации. А если вы об этом прямо скажете, — только получите ещё больше отпор: увы, нет пророка в своём отечестве. Как раз тогда посредник в разговоре, вроде нашего курса, может помочь, чтобы объяснить подростку, что с ним/ней происходит и снизить накал переживаний.

У вас эти инструменты уже есть, и в этой части курса вы получите ещё несколько. И в 8-ой день курса мы поговорим о том, как вести себя с подростком в нескольких сложных ситуациях вокруг экзаменов:

  • Разная значимость экзаменов: взрослые спокойны, а ребёнок паникует. Что делать?
  • Как не «заражаться» сильными эмоциями подростка?
  • Как всё это рассказывать ребёнку? И что делать, если ребёнок не слушает меня про майндфулнес и саморегуляцию?
  • Я паникую, а ребёнок спокоен и утверждает, что всё под контролем. Как быть?
  • Ребёнок объективно не может хорошо сдать экзамен, но очень остро переживает неуспех и что он/она хуже других.
  • До какой степени родителю можно включаться в контроль, а что ребёнок все-таки должен сам?
  • Учитель говорит, что ребёнок ничего не знает, а репетитор утверждает, что всё отлично. Кому верить?
  • Ребёнок обманывает. Что делать?
На сегодня теория закончилась
В боте вас ждёт новая практика